Павел Соловьёв – владелец туристической компании «СанФлайт», совладелец ресторана «Скотина», инвестор 3waytalk.com, Pokupanda.com, Dvinuli.ru и еще ряда проектов.

Борис Мальцев: Знаете про Кублог?
Павел Соловьёв: Да, скандальный.
Б.М.: Ну, не совсем скандальный, я бы сказал. Но интересно, что мы пришли в ресторан «Скотина» — и там косяк.
П.С.: У тебя куда ни приди — везде будет косяк. Я думаю, что парень занервничал, увидев фотокамеру – и мясо поэтому пережарилось. На самом деле, что такое «Скотина»? Она не претендует на особо высокий уровень, все демократично.
Б.М.: Вы там в доле? 50 на 50?
П.С.: Скажем так, да, мы партнеры.
Михаил Лапушинский: Здание, в котором находится «Перекресток» и «Скотина», ваше?
П.С.: Да.
Б.М.: А вы здесь были, Павел?
П.С.: Один раз. Я сразу приметил, что, если надо будет иностранцев сводить, то сюда можно. Вечером по пятницам и субботам играет живая музыка – казачий хор, это местный колорит. Кстати, в «Скотину» довольно часто приводят иностранцев, но почему-то перестали ходить всякие модные люди.
Б.М.: Модные — это кто?
П.С.: Я не знаю. Тахир сказал, что к нам перестали ходить модные люди. Хотя какая разница: рубли у немодных такие же, как и у модных. Зато люди стали постоянно приходить на обеды и ужины. Мода приходит и уходит, а кушать хочется…

М.Л.: Насколько я знаю, вы из России эмигрировали в Канаду, там поработали и вернулись. А здесь у вас «корни» по части бизнеса – это «Тандер» и «Трансазия»?

П.С.: Да, уехал, когда был кризис 98-го года. Надоело все, нервы дрогнули: постоянно работаешь ради светлого будущего, а оно не наступает. Я уезжал навсегда, но прожил в Канаде восемь лет.

М.Л.: А что делали в Канаде?
П.С.: Приехал с будущей женой и открыл бизнес. Таким было условие иммиграции — открыть бизнес и нанять хотя бы одного человека. Я прошел через их систему помощи бизнесу иммигрантов — и в восторге от этого. В Канаде реально помогают предпринимателям.
Б.М.: А вы уехали в Канаду… Вы знали английский?
П.С.: Да. Я бывший моряк-радист. За пять лет на флоте я выучил язык.
Б.М.: А где вы родились, в Краснодаре?
П.С.: Да, закончил Ейский рыбопромышленный техникум. Захотелось быть моряком, посмотреть мир, а тогда был железный занавес. Когда я выпускался, только шесть мест было в торговый флот. Поскольку я был одним из лучших, меня направили в Одессу, в Черноморское морское пароходство на торговое судно. Океанские переходы длинные — удалось выучить английский язык, и поэтому последние рейсы я работал на иностранных судах, там совершенно другие зарплаты. Благодаря такой работе сильно расширился кругозор. Потом, в начале 90-х, открылись первые чартерные рейсы из Краснодара в Дубай, сначала я летал и сопровождал их, а потом остался работать в Дубае гидом. Пожил там год, но вернулся, так как супруге не понравилось в ОАЭ. А когда вернулся, познакомился с Галицким через своего друга детства. Договорились с компаниями «Джонсон&Джонсон», «Л'Ореаль», «Шварцкопф» и организовали свой оптовый бизнес.

Б.М.: Я правильно понял, что, кто первый пришел к крупным корпорациям – тот и «выиграл». То есть, если бы об этом догадался не Галицкий, то стадион бы сейчас строил другой человек?
П.С.: Мы же не единственные, кто это в свое время придумал. Исполнение тоже имеет значение. Галицкий тащил за собой бизнес, как локомотив, и для него не было границ — он совершенно не боялся масштабов, всегда только «больше, больше, больше». Не верилось, когда магазинов стало тысяча, две, восемь тысяч.
Б.М.: Другими словами, секрет успеха в удаче, трудоспособности и вере в свои силы?
П.С.: Да. Нас кредитовали так же, как и всех остальных, под такие же сумасшедшие проценты.

М.Л.: В Канаде вы начали заниматься микрофинансированием. Насколько это был масштабируемый бизнес?
П.С.: Вышло как: нужно было открыть какой-то бизнес. Я пошел в книжный магазин, купил книжку «101 бизнес для старта», прочитал и выбрал то, что мне понравилось. Сначала думал открыть обменный пункт, потом — заведение по обналичиванию чеков, но оказалось, что выгоднее всего давать короткие займы. Открыл один офис. Он стал успешным, но я перенес бизнес в интернет. Зачем открывать офисы, делать ремонт, если можно работать через интернет?
М.Л.: Вы копировали чей-то опыт, принимая решение увести бизнес в интернет?
П.С.: Нет. У меня сначала был простой сайт-визитка, и я вдруг увидел, что количество людей, нашедших мой офис через сайт, увеличивается. Это был 2001 год, в «Гугле» только появилась контекстная реклама, и я стал ее давать. Новый клиент обходился в пять долларов — это хорошо. Я взял директора, парня из Ташкента, дал ему долю, но он сопротивлялся развитию бизнеса через интернет. А сам я не буду это делать — и я уехал, вернулся в Краснодар.

М.Л.: Почему вернулись в Россию?
П.С.: Поверил, что тут может быть что-то хорошее. Кроме того, я продал оставшиеся акции «Тандера», и надо было что-то с деньгами делать. Я не хотел вести такой бизнес, из-за которого приходилось бы работать с утра до вечера — решил инвестировать в недвижимость. Купил несколько магазинов на Красной, старый цех, перестроил его и сделал небольшой торговый центр.

Я поверил, что жизнь в России изменилась. Все мои бывшие партнеры, пока меня не было, стали мультимиллионерами и один миллиардером, а я ковырялся в своем маленьком бизнесе, зарабатывал немного. По меркам человека, который живет на зарплату, — сумасшедшие деньги, но, по меркам бизнеса, — это копейки. Потом я поддался на «золотую лихорадку» 21 века — стартапы. Я начал ходить на всякие мероприятия и искать стартаперов. Это был год 2009-2010.

М.Л.: Почему искали стартапы?
П.С.: Потому что вложить надо немного, а потенциал большой. Я решил стать инвестором. У меня есть друг Тимоти Пост, у него всю жизнь была мечта — венчурные инвестиции. Мы с ним еще в 90-е годы пытались ими заняться.

Б.М.: А кто такой Тимоти Пост?
П.С.: Очень увлеченный Россией человек. Он из США, ему всегда нравилась наша страна, поэтому на преддипломную практику в 1994 году он поехал в Краснодар. Ему нужно было написать бизнес-план, опираясь на данные российской компании. Оказавшись в Краснодаре, он не знал, к кому идти и нашел ларек с нашим товаром, попросил продавца познакомить его с хозяевами. Насколько я помню, ими оказались владельцы нынешнего магазина «Санги-Стиль», которые привезли Тимоти к нам, так как мы были партнерами. Тим попросил дать ему правдивые цифры, чтобы написать бизнес-план — а нам он как раз был нужен для Procter&Gamble. Когда мы предоставили документ Тимоти в Proctеr&Gamble, директор компании в России сказал, что впервые читает так профессионально сделанный бизнес-план. И дал нам дистрибуцию.

Б.М.: Тимоти Пост инициировал первый «Баркемп» в Краснодаре, поэтому я его знаю.
П.С.: Мы с ним даже хотели «интернет-инкубатор» открыть, но позже отказались от этой идеи. Он начал новый проект и привлек меня как инвестора в «Покупанду». Я вложил 6,5 млн рублей. Развития не получилось — суеты много. В принципе, проект был прибыльный, но мода на все эти купонные сайты прошла.
Потом я вложился в один проект, который связан не с интернетом, а с новыми технологиями. Это компания «Биметалл», которая делает металлические покрытия, резидент «Сколково». Но там не сложилась команда, честно говоря. По моим оценкам, все рушится из-за команды. Оказалось, что люди представления не имеют ни о рынке, ни как продавать это все. Да, технология есть, но она никому не нужна. Она генерирует очень маленькую выручку, а прибыль – нет.
М.Л.: А что резиденция «Сколково» дает?
П.С.: Освобождение от налогов. К сожалению, нам отказали в инвестициях, так как у нас уже были деньги.

Б.М.: Кажется, у вас еще какой-то проект был?
П.С. Да, «Двинули.ру». Сейчас заморожен. Это соцсеть для путешественников, которая должна стать конструктором путешествий. Выбираешь места, читаешь про них, забрасываешь в корзину, составляется расписание. Нажимаешь на кнопку – предлагаются отели для брони. Живем на комиссионных.
М.Л.: Вы это хотели к «СанФлайту» подвязать? («СанФлайт» – еще один бизнес Павла. – прим.ред.)
П.С.: Нет. «СанФлайт» дал идею. Так получилось, что у меня четыре крупных проекта, начатых в разное время, но все они синхронно вышли на финишную прямую, когда им нужны деньги. То есть на «Двинули.ру» не было денег. Надо еще тысяч сто долларов, чтобы поднять сайт.
М.Л.: Сколько людей работали на «Двинули.ру»?
П.С.: В разное время до пяти человек. Один контент-менеджер, Костя Родчанин, и два-три программиста. Миллиона три ушло. В основном, на зарплаты.
М.Л.: Сколько денег нужно иметь, чтобы что-то начинать делать?
П.С.: С пятью миллионами можно.
Б.М.: А идея ваша была?
П.С.: Идея моя. Кроме «Покупанды» и «Биметалла», я придумывал идеи сам. Вы тоже ходили по всем этим мероприятиям со стартапами и должны знать, что, за редким исключением, предлагают либо западные клоны, либо полнейший бред, который не монетизируешь. В новых проектах удавалось воплотить то, чем я сам занимался. Единственное, что появилось новое – это 3 Way Talk с переводчиками. Мне пришла в голову идея, когда я ехал по Турции: а что я буду делать, если меня сейчас остановит полиция, как я с ними буду разговаривать? Позвонил знакомой переводчице и сказал, что, если что – буду звонить ей, а потом оплачу. И в этот момент у меня «щелкнуло». А почему бы не посадить в одну комнату переводчиков, люди бы звонили… Потом подумал, что сгонять незачем, можно просто сделать платформу, где они будут регистрироваться, и сделать приложение для смартфона в Google Play и в AppStore. Это приложение уже работает. Я позвонил знакомому программисту, который делал «Покупанду», мы слепили прототип, потом четыре месяца писали техзадание, привлекли армию фрилансеров. Сейчас приложение поддерживает десять языков. Мы постоянно набираем переводчиков, уже более 600 зарегистрированных. Кстати, из них всего трое русских.

П.С.: Сейчас нужен второй раунд финансирования. Смысл, как на бирже: переводчик видит очередь из коллег, кто ставит более низкую цену, тот идет вперед очереди. Я когда-то торговал на NASDAQ (одна из трех основных фондовых бирж США — прим.ред.) — перенял. Получается, как снежный ком: будет много переводчиков – будет низкая цена. Будет низкая цена – будет много клиентов. Задача — довести до критической массы.
М.Л.: У вас есть конкуренты? Ведь идея технически не очень сложная. Не боитесь, что ее скопируют?
П.С.: Конкурентов нет, но надо торопиться. Недавно нашей переводчице поступил звонок из Китая, и собеседник выведывал подробности бизнес-модели 3 Way Talk: какой тест проходят переводчики, какой мы им перечисляем процент от выручки, сколько зарабатываем. На самом деле, скопировать не так просто — идея только кажется простой, а воплотить сложно.
М.Л.: А что с поиском инвестиций? Ищете в России или на Западе?
П.С.: На Западе. Деньги надо искать там, где их много. В принципе, мне все равно, где их брать. На первые полгода у меня есть, а дальше будем смотреть.

Б.М.: А расскажите нам про «СанФлайт».
П.С.: Когда я отошел от активной работы в «Тандере», то решил открыть свой бизнес, это был 1998 год. «СанФлайт» выходил на прибыль в течение трех лет. В прошлом году мы потеряли много клиентов. Во-первых, одной трети страны запретили выезжать, во-вторых, из-за курса валют путешествовать стало дорого. Чиновники ездили, но им сейчас нельзя. Даже не знаю, чем закончится сезон. Сейчас и продать этот бизнес нельзя, все равно никто не купит. Если бы у меня были свободные деньги, я бы их вложил в микрофинансирование, прибыль с каждого рубля составляет 20 копеек.