Б.М. Ангелина, в чем твой бизнес? Чем ты занимаешься сейчас?

А.С. Так случилось, что после «Мадьяра» появилось очень много проектов, связанных с реинкарнацией заведений, которые не пошли. Мы занимаемся пиаром. Даже в чистом виде рекламой мы не занимаемся. Мы придумываем информационный повод, в связи с которым, на это место или заведение снова обратят внимание.

А.С. Понимаешь, я до сих пор не знаю, что такое мой бизнес. Я просто плаваю в океане, ко мне приходят люди…

Б.М. Мы сейчас поможем тебе сформулировать.

М.Л. Давай на примере попробуем разобраться, что ж ты делаешь, и есть ли ценность для общества от твоего бизнеса. Потому что если ты не приносишь пользу, то и ценность тебя, как бизнесмена, нулевая, а может и негативная.

А.С. Мне сейчас хочется встать и уйти, потому что в моей голове постоянно возникают мысли о моей бесполезности.

М.Л. Заведение, в котором мы сейчас сидим, называется «Вино 521». Раньше здесь тоже было какое-то винное заведение. Как ты им помогаешь? Что конкретно делаешь, объясни на пальцах?

А.С. Это, кстати адрес – Красных Партизан, 521. Чаще всего ко мне и приходят такие запросы, как у этого ресторана. От заведений, которые поработали и хотят ребрендинг, изменение в логотипе. Либо просто хотят привлечь к себе внимание. Возможно, изменение в меню, но мы не работаем с меню так, как это сделали бы технологи, или повара. Мы работаем с меню с точки зрения привлекательности, интересности, легкости восприятия.

Б.М. Слушай, Ангелина, откуда у тебя знания? Почему клиенты к тебе приходят?

А.С. Клиенты думают, что у меня эти знания есть. Знаний у меня нет. Чтобы знаниями гордиться, надо сдать какой-то экзамен.

Б.М. Наблюдая за твоей деятельностью, я могу сделать вывод, что ты крутой пиарщик. И клиенты, которые к тебе обращаются, приходят на волне твоей активности. Плюс есть бэкграунд, потому что ты работала в «Мадьяре».

А.С. Абсолютно точно бэкграунд. Но я не могу сказать, что у меня нет опыта, который позволяет мне работать. Небольшой опыт есть.

Б.М. Как долго ты в «Мадьяре» работала?

А.С. Четыре года. До этого я никогда не работала в ресторанах. Я пришла в «Мадьяр» с радио DFM. До этого в Краснодаре я не работала, только за границей и в Москве. Работала и в Италии, и в Эмиратах, и моя работа никак не была связана ни с пиаром, ни с продвижением. Я работала в авиалиниях и даже занималась немного челночным бизнесом.

Б.М. В Дубайских авиалиниях, наверное?

А.С. Нет, Etihad, я была сотрудником сервиса в аэропорту, который работал с документами дипломатических лиц – это такая должность, где ты немножко общаешься с людьми, решаешь их проблемы, немножко консьерж. Затем я работала в консьерж-службе.

М.Л. У меня сразу вопрос по ходу. Люди перед интервью задавали нам вопросы в Фейсбуке , так вот Елена Гордюшова просила тебя рассказать про консьерж-службу. Что это такое?

А.С. Вообще самая интересная работа, которая была у меня в жизни, не считая нынешней, это работа в консьерж-сервисе, который называется Quintessentially. Это английский консьерж-сервис, который на тот момент был первым в Москве, а мы стали командой людей, которые с нуля делали московский офис, не обладая никакой информацией, имея просто примеры офисов за границей. Мы были командой людей, которые совершенно не знали, как делать бизнес, но нас выбрали по каким-то параметрам, предложили хорошую зарплату, и мы согласились.

Б.М. А ты из Краснодара сама? Как ты оказалась в Москве?

А.С. Я училась на РГФе, девушки с нашего факультета были легкими на подъем, поэтому я рано оказалась в Италии, нашла там работу, связанную с авиалиниями, которая мне не очень нравилась. И там получила предложение поехать в Эмираты, которое было для меня финансово интересно на тот момент. Ну короче! В тот момент, когда все только учились в университете, я вовсю работала. То уезжала в Италию, то снова приезжала. Одно время у меня был магазин итальянской одежды здесь на Красной.

Б.М. А деньги ты откуда на магазин взяла?

М.Л. Потом ты бросила пить и вернулась в Россию?

А.С. Я всегда хотела уехать из Эмиратов, я хотела вернуться в Италию, но понимала, что никогда не смогу найти там такую работу, чтоб она удовлетворяла меня по деньгам. В Эмиратах же я начала уже ощущать вкус денег, накопила немного и поехала в Москву, потому что уже не представляла, как можно вернуться в Краснодар.

Б.М. Насколько я понял из твоего рассказа, ты всегда зарабатывала. Почему для тебя это было важно? Ведь для женщин это скорее исключение из правил. Ты понимаешь, о чем я?

А.С. Я сейчас это понимаю, раньше я не понимала. Мой папа был успешный в футболе человек, это он меня так настроил. Он нас с сестрой не баловал особо, чтоб мы не привыкали к мысли, что можно положиться на кого-то. Такова была позиция родителей, папа хотел видеть амбициозных детей.

Б.М. А брак не стал бы решением проблемы?

А.С. Понимаешь, мне сложно было справиться с папой внутри себя, я очень хотела ему понравиться, поэтому всегда стремилась чего-то достичь. Моя нынешняя работа как раз проходит в таком формате, чтоб этот голос отца заглушить, дать папе внутри меня отдохнуть.

Б.М. А ты никогда не говорила с отцом на эту тему?

А.С. Нет, думаю, что он не поймет.

Б.М. Хорошо, как, проработав на радио, ты попала в «Мадьяр»?

А.С. Меня Олег Троян (совладелец сети ресторанов «Мадьяр» - прим.) пригласил. Он прочел мою статью в каком-то журнале, после чего позвонил и пригласил на работу. Вот еще скажите, что соцсети и медиа не имеет никакого влияния! Все не просто так! Если вы меня спросите, чем бы я хотела заниматься на самом деле, то я отвечу, что хотела бы писать.

М.Л. О чем писать?

А.С. Все равно.

Б.М. Есть материал, которым ты гордишься?

А.С. У меня нет такого материала. Но Олег Троян был первым, кто поверил в то, что я могу писать, я до сих пор для него пишу, и он даже уговаривает меня выпустить книгу для самопиара. Но я считаю, что книги уже никто не читает. Недавно у меня украли ноутбук, и я плакала, но мне не ноутбук жалко было, а те файлы, что на нем остались.

Б.М. Ангелина, смотри, что просматривается: Олег Троян заместил тебе отца.

А.С. Да, конечно. Ничего смешного, я давно это поняла.

М.Л. Ты четыре года занималась пиаром, потом ушла. «Мадьяр» был хорошей сеткой, мы все там любили есть. Почему ты ушла? И куда?

А.С. Я там чуть не умерла. Я ушла в никуда. Когда уходила, у меня отказала почка, и я шесть дней провела в реанимации. Понимаете, «Мадьяр» - такая организация, которая собой замещает все пространство. Это организация для одиноких амбициозных людей, а если они не одинокие, то таковыми станут. Этот мир вытесняет все остальное.

М.Л. Когда ты уходила, ты уже думала о своем бизнесе?

М.Л. Но ведь ты в «Мадьяре» занимала одну из ключевых должностей, и вдруг ты уходишь. Куда? На улицу? Или у тебя уже был определенный план?

А.С. Естественно, когда я работала в «Мадьяре», у меня были всякие партнеры. И до этого у меня были определенные коммуникации в городе. То есть меня не вырастил «Мадьяр», отчасти поэтому мне там было тесно, там я могла только стагнировать в профессиональном смысле.

М.Л. Ладно, все забудем про «Мадьяр», тем более он не дал тебе какого-то роста, четыре года ты просто отсидела. Какой был твой следующий проект?

А.С. Я не согласна с такими формулировками. Я не могу сказать, что «Мадьяр» мне ничего не дал. Это огромная школа для меня!

М.Л. Первый год, а потом ты просто работала по накатанной и деградировала как бизнесмен.

А.С. Но у меня появлялись новые проекты, в том числе и «Мадьярмарка». Я не останавливалась на месте, мне просто было мало. Отчасти «Мадьярмарка» повлияла на мой уход, мне хотелось делать большие проекты, яркие, а мне говорили: «Мы же рестораны, куда ты лезешь?» Хотя мне было комфортно работать с Олегом и Леной. Ладно, закрыли тему. После «Мадьяра» у меня были какие-то скопленные деньги, на которые я могла существовать еще месяц после ухода. И я была уверена, что какую-то работу я найду. Но у меня было абсолютное понимание, что я не хочу быть владельцем собственного бизнеса.

М.Л. И тем не менее ты следующие проекты делала от лица собственной компании?

А.С. Понимаешь, так получилось. Только я ушла из «Мадьяра», появился ресторан Fratelli (http://www.fratelli-restaurant.ru/) , руководство которого открывало «Ателье вкуса». Тут же возникла случайно компания «Алмакс» (http://almaks-kr.ru/) . Занимаясь этими шабашками, я параллельно начала ходить на все собеседования, какие только были.

Б.М. Какие собеседования? Кем ты хотела быть?

А.С. Это очень важный вопрос. Потому что я не видела себя пиарщиком. Вы удивитесь, ребят, но предложений было очень много, причем я называла какую-то сумму с потолка и мне говорили: да! Штук 20 было предложений.

М.Л. Ты почувствовала себя богом?

А.С. Нет, я наконец-то почувствовала себя уверенной, потому что всю жизнь я боялась остаться без денег. А потом я попала в больницу. После чего у меня открылись глаза, весь шлак и сомнения ушли. Мне позвонил мой приятель – Вадик Волчок, и сказал: «Какого хрена! Никакие работы тебе не нужны, тебе нужно свое дело». Я бы одна не смогла конечно, у меня была помощница.

М.Л. Стоп-стоп, Вадик Волчок, спасибо тебе.

Б.М. А помощница откуда взялась?

А.С. Со мной из «Мадьяра» ушла.

Б.М. Смотри, как со стороны это выглядит: ты…

А.С. Перетащила команду (смеется)?

М.Л. И клиентов, и проекты.

Б.М. Ну вот смотри, как рассуждают люди, которые читают тебя в Фейсбуке?

А.С. Я не знаю, у меня в команде запрещено это обсуждать.

Б.М. Я тоже не знаю, но выглядит так, что ты пришла в «Мадьяр», реализовала там проекты, а потом поняла, что можешь это делать самостоятельно, ушла, еще и часть команды с собой забрала.

А.С. Может, фактически это было и так, но в моем сознании это было совершенно по-другому.

М.Л. У меня другой вопрос. На тебя после увольнения посыпались разные предложения. Почему собственники бизнеса HoReCa хотели тебя нанять?

А.С. Потому что я делала вечеринки, на которые ходили люди.

М.Л. А бизнесу нужны были вечеринки, ивенты?

А.С. Не всегда. Я просто могу громче, чем другие, озвучить то, что хотят озвучить собственники бизнеса. Но я могу честно признаться, что по сравнению с тем временем, когда я работала в Quintessentially, сейчас я, можно сказать, отдыхаю. Больше всего знаний я получила там.

Б.М. То есть заголовок этого интервью такой: «Мадьяр» мне ничего не дал.

А.С. Да нет, просто меня все время спрашивают про «Мадьяр». Мне 34 года, четыре из них я провела в «Мадьяре», но самые интересные работы были другие.

М.Л. Давайте вернемся к бизнесу все-таки. Я и все наши читатели хотят понять, чем же ты занимаешься все-таки? Мы сидим сейчас в ресторане, и я хочу понять, какая польза ресторану от тебя?

А.С. Мой бизнес – это не только HoReCa, доля клиентов из HoReCa составляет примерно 40%. За время существования бизнеса очень много было работы по созданию логотипов и неймингу, по раскачке чего-либо в соцсетях. Ко мне стал обращаться совсем малый бизнес. Весь их рекламный бюджет укладывается в 50-100 тысяч рублей, и они понимают, что могут вложить деньги в месяц рекламы на телевизоре, либо отдать их мне и получить внимание всех моих фолловеров. А больше им и не надо. К сожалению, и в этом мой прокол, мы не оцениваем свой труд достаточно высоко, как это делают в других креативных агентствах.

Б.М. Я думаю, ты просто не так долго существуешь на рынке, как агентство. Сколько?

А.С. Год и три месяца. Сейчас у меня в штате 8 человек, все получают белую зарплату.

М.Л. Какая выручка была за этот год?

М.Л. Ты не поверишь, у тебя постоянно будет какой-то страх.

А.С. Сейчас у меня уже другой страх. Но с тем, который подсказывал, что легче разогнать команду и делать все самостоятельно, я справилась. Мы пока еще так мало работаем, что мне реально кайфово от того, что я смогла отложить миллион. Это не те деньги, что в случае чего пойдут в бизнес, это мои деньги.

М.Л. Какой рост бизнеса ты видишь?

А.С. Рост бизнеса произойдет только с ростом бюджета. За этот год я уже поняла, где больше всего трачу сил и меньше всего зарабатываю денег. Со стопроцентной уверенностью могу сказать, что я почетный лох этого города, потому что я влюбляюсь в проекты и не могу отказать. Перед вами сидит не бизнесмен, а творческий человек.

М.Л. Ты сама себя обманываешь сейчас, ты в первую очередь бизнесмен. И у тебя было занятное сообщение в Фейсбуке о том, что партнер кинул, не заплатил деньги. Знаешь, по какой причине ты это написала?

А.С. Потому что у меня не было никакой связи с этим человеком, и я хотела, чтобы он знал, что я не из тех, с кем можно так поступить.

М.Л. Может твои сотрудники, которым надо платить зарплату, обязывают тебя так поступать?

А.С. Нет, хотя сотрудники, конечно, вынуждают меня зарабатывать больше. Просто это действительно был первый раз, когда мне не заплатили. И мне писали другие люди, которых тоже этот человек кинул. Говорили, что все эти разборки – не по-мужски, что это мне можно, потому что я телка. У нас в городе люди просто не привыкли открыто говорить друг с другом. Даже ты сомневаешься в каждом моем слове, хотя у меня нет ни одной причины что-то скрывать. Люди очень хотят быть хорошими. Они могут друг друга кидать, а потом спокойно общаться на вечеринках. Меня это возмущает крайне.

М.Л. Я вижу твое перерождение, ты перестала бояться остаться без денег, ты перестала бояться честно общаться с партнерами. Теперь тебе нужно перестать бояться браться за крупные проекты, которые позволят заработать 100 миллионов. Ты уже готова морально. Когда ты заработаешь 100 миллионов и на чем?

М.Л. Я мыслю с позиции инвестора. Вот есть у меня деньги. Могу ли я тебе доверить бюджет 5-10 миллионов, чтобы ты мне вернула 15 миллионов?

А.С. Все зависит от того, с каким проектом ты пришел ко мне. Если с проектом фестиваля, то я сама возьму эти деньги.

Б.М. Наверное, в Краснодаре невозможно зарабатывать такие деньги на ивентах?

А.С. Конечно, ребят. Основной доход от фестиваля – это деньги партнеров. Но за 11 фестивалей в своей жизни последний раз от партнеров я получила всего 370 тысяч рублей. Это катастрофически мало! С «Мадьярмаркой» мы получали больше миллиона доходов от партнеров. Таким образом, понижая планку качества партнеров, ты можешь обнаружить, что тебе это просто не интересно больше.

Б.М. Получается, твой бизнес не масштабируется?

А.С. Масштабируется. Я вижу одно: я должна существенно пересмотреть свою работу с партнерами, потому что на больших фестивалях я больше не буду надеяться на этот сегмент дохода.

М.Л. Это все спонсорские доходы. А видишь ли ты самодостаточные бизнесы?

М.Л. Скажи это вслух. Идите вы в лес, партнеры!

А.С. Нет, я не могу этого сказать, потому что вдруг ситуация изменится, и я снова смогу делать бесплатные мероприятия для людей. Хотя бесплатные мероприятия – это хаос.

М.Л. Тебе просто нужно забыть про слабых партнеров, у которых нужно клянчить деньги, которые не понимают ценности твоего бизнеса.

А.С. Можно я тебе скажу, как есть? В моем бизнесе нет партнеров, которые ищут меня, чтобы освоить бюджет. В моем бизнесе эффективность нужно доказывать суперпрезентациями и суперявками.

Б.М. Ладно, тут все понятно, ты поняла свою целевую аудиторию и начала ей продавать. Это очень круто. Какие еще проекты у тебя есть?

А.С. Самый большой поток людей, который ко мне приходит, это люди, которые переоткрывают бизнес, либо хотят добавочной аудитории, и я им эту аудиторию даю. Вот, к примеру, мы делаем «Калошу», она не приносит мне дохода, но на калоше я соберу людей, с которыми я работала в течение года. Мне нужно что-то для них сделать. Мы посчитали, сколько стоят подарки для партнеров и оказалось, что просто позвать всех в ресторан обойдется мне в 4 раза дешевле, чем дарить подарки.

М.Л. А тяжело собрать на антипремию людей?

А.С. Ужасно! Зрителей легко, номинантов сложно.

М.Л. А когда ты начнешь продавать билеты на антипремию?

А.С. Мы уже продали несколько.

М.Л. Что значит, несколько? Почему не сто процентов?

А.С. Сто процентов не хочу, потому что изначально идея заключалась в том, чтобы позвать тех людей, с которыми мы работали год.

М.Л. Почему ты не можешь преодолеть этот психологический барьер и продать билеты своим друзьям?

А.С. У меня даже цели такой не было. И я действительно не верю, что все приглашенные купят билеты. Каждый раз, когда я называю цену своих услуг, я переживаю, что для клиента это будут большие деньги. Я знаю, что это моя личная проблема. Доходит до того, что сейчас моя работница озвучивает цену, я сама не могу. Я не верю в себя.

Б.М. Зачем ты проводишь «Калошу», сформулируй еще раз?

А.С. Моя задача – собрать партнеров вместе. Чтобы люди пришли и увидели масштаб тех, с кем мы работаем.

Б.М. То есть это пиар себя…

А.С. Безусловно.

Б.М. То есть у тебя сейчас есть товар, есть аудитория, ты поняла, что там есть деньги, теперь твоя задача – придумать, как этот товар увеличить. Сколько денег ты потратила на рекламу «Стереопикника»? Покупала ли ты рекламу в Яндекс.Директе, например? Нет? А почему?

А.С. Я понимаю, о чем ты говоришь. Я уперлась лбом в аудиторию, которая итак меня знает.

Б.М. Тебе сейчас просто нужно потратить в Яндекс.Директе 1000 рублей и посчитать конверсию. Понимаешь?

А.С. Конечно, понимаю. На то, чтобы понять это, у меня ушел год. У меня действительно не хватает уверенности в своей силе.

Б.М. Может, отказаться от этой «Калоши», например, и начать считать когорты и конверсии?

А.С. Мы все это делаем периодически. Такие проекты, как «Калоша» тоже нужны, чтобы о нас говорили. Мне сейчас очень нужен исполнительный директор, который будет сидеть и заниматься подсчетами.

Б.М. Нет, не будет он заниматься, ты сама должна.

А.С. Нет! Не говорите так, он будет заниматься.

Б.М. Он также, как и ты с «Мадьяром», год позанимается, потом встанет и пойдет делать свое. Как только ты кому-то это отдашь, тут же все потеряешь.

А.С. Мне сложно даются стратегии. Я сажусь, делаю анализ своих ошибок, и, исходя из этого, мы что-то меняем. Все своими шишками. На три месяца следующего года мы распланировали так, как мне кажется, мы заработаем больше.

М.Л. Какую прибыль ты планируешь получить за три месяца?

А.С. Я так не могу сказать. У нас запланировано 4 проекта, один из них оценивается в полмиллиона чистой прибыли, другой – в 200 тысяч. Я эти проекты расставила так, чтоб каждый месяц была примерно одинаковая прибыль.

М.Л. Я хочу услышать, когда у тебя в планах появятся проекты, за счет которых ты получишь 30 миллионов прибыли за год?

А.С. Я их еще не придумала.

М.Л. Я вижу, что у тебя сумасшедшее желание делать ивенты, ты можешь каждое событие вытянуть в плюс.

А.С. Ты не поверишь, но я не хочу делать ивенты.

Б.М. А что хочешь? Просто деньги зарабатывать?

А.С. Мы сейчас продумываем целые рекламные кампании, это мне гораздо интереснее. Я хочу сидеть у себя перед компьютером и придумывать ролики, тизеры и так далее. Я не хочу делать никакие ивенты.

М.Л. Хорошо, давай пофантазируем вместе. 30 миллионов как нам заработать?

А.С. Если пофантазировать, то нужны 3-4 сотрудника, которые возьмут клиентов по сегментам и повышение стоимости, конечно.

М.Л. Что ты будешь продавать?

А.С. Свою работу. Слушай, у нас в компании создание логотипа стоит столько же, сколько у дизайнера-фрилансера. Я поставила такую цену просто потому, что мне стыдно брать больше.

Б.М. Это сколько?

А.С. 10-15 тысяч рублей. После «Стереопикника» сделали 20.

Б.М. У тебя дизайнеры есть?

А.С. Конечно! Два человека. Ну как же! Моя работа начинается в 9 утра и заканчивается в 6 часов вечера, ивенты происходят очень редко.

М.Л. Тебе не должно быть стыдно, забудь про это. Люди почему к тебе идут? Потому что есть креатив в голове. Они заказывают у тебя логотип, потому что верят в твою неординарность, опыт и пр. Но я не хочу дизайнера за 10 тысяч рублей, я лучше тебе заплачу 200-300 тысяч рублей, но мне нужно, чтобы ты свою частицу в этот логотип вложила. Ты не должна соглашаться на 300, говори, что у тебя есть предложение за 500, но ты готова согласиться на 300, если клиент даст тебе весь маркетинговый бюджет на продвижение бренда. Нет смысла заказывать логотип за 300 тысяч рублей, если я не готов потратить 5 миллионов на продвижение. Твоя позиция должна быть такой, что только ты это можешь сделать, потому что ты лучшая на рынке.

А.С. Случится ли такое когда-нибудь?

Б.М. Тебе нужен трекинг, ты уже дошла до того момента, когда тебе есть чему учиться.

М.Л. Что касается понимания рынка и бизнеса, отношения к бренду – то ты в космосе. А вот по части формирования услуги и прибыли – ты просто ниже плинтуса.

А.С. Да, это правда!

М.Л. Если ты мне предложишь логотип за 50 тысяч рублей, я скажу: Ангелина, ну это отстой какой-то! Она в моем образе стоила 300-500 тысяч. Я не куплю у тебя никогда за 50.

А.С. Подожди, предположим, я возьму рекламный бюджет на миллион… А если этих людей не будет?

Б.М. Тогда у тебя плохой продукт.

А.С. А что делать, если ко мне приходят люди, которым я говорю: пожалуйста, давайте не будем останавливаться на smm, давайте хотя бы наружную рекламу напротив вашего магазина сделаем?

М.Л. Скажем, к тебе приходит «Нефтестройиндустрия-Юг», которая застроила пол-Краснодара и говорит: у меня есть всего 50 тысяч на логотип.

А.С. Но ко мне она не приходит. Ко мне приходят вот такие кафе, чей рекламный бюджет составляет максимум 200 тысяч. Они говорят: возьмите 200 тысяч, что хотите делайте, но приведите людей.

М.Л. Забудь про них, выкинь. Это мелкий бизнес, он не масштабируемый, ты деградируешь. В твоем бизнесе сейчас большая опасность – стагнация и деградация. Ты стоишь на месте. Мы хотим с Борисом, чтобы ты заработала 30 миллионов. Мы верим в тебя, ты можешь это, потому что из тебя прям брызжет энергия. Мы хотим, чтоб эта энергия превратилась в деньги.

А.С. Но почему вы не верите, что мне нужен исполнительный директор?

М.Л. Это мелочи, это не важно.

А.С. Просто я сейчас настолько увязла в процессе. При подготовке мероприятия я начинаю работать в 6 утра, контролирую всех на месте. И когда в 7 вечера приходят гости, они хотят видеть меня веселую и хорошую, а я на них смотрю и думаю только о том, что не спала несколько суток. У меня не всегда есть время на глобальные вещи.

М.Л. Потому что ты крутишься вокруг клиентов, ты их обслуживаешь. Поставь себя в центр, вокруг тебя все должны крутиться.

А.С. Но как это сделать?!

М.Л. Да ты умеешь все, ты итак это делаешь, просто ты должна расставить приоритеты. Мы с Борисом, например, никогда не платим в кафе, сейчас мы уже опустились до того, что за нас девушка платит. Давай перейдем к вопросам. Наш общий знакомый, Андрей Трегубов, задает простой вопрос: «Ваши планы на пенсионный возраст?»

А.С. На пенсии я очень хочу сидеть где-нибудь со своим лэптопом наедине. Желательно в какой-нибудь деревеньке и желательно не в России.

М.Л. Максим Карянов спрашивает: «Какая конверсия по лабутенам в «Седьмом континенте»? Ты поймешь». Из этого вопроса я только одно слово знаю – конверсия.

А.С. По поводу конверсии не могу сейчас сказать. Недвижимость – это тот вид бизнеса, в котором нет абсолютно никакого УТП. Наша задача была с помощью пиара обратить на себя внимание. Конверсию не могу дать именно по этому проекту, потому что мы ее не считали.

М.Л. То есть ты не можешь факты приложить – мы сделали такую акцию и повысили продажи в 10 раз?

А.С. Конечно, не могу. Рекламная кампания меняется каждый месяц.

М.Л. Ты осознаешь, что это промах твоего бизнеса?

А.С. Да мы не считаем конверсию! Нам не платят за это.

Б.М. Бизнес к тебе приходит зачем? Ему надо не с тобой контактировать, а получить деньги.

А.С. Конкретно в этом проекте у нас была задача сделать отличающуюся от других рекламу.

М.Л. Ладно, едем дальше, у нас два вопроса странных есть. Андрей По: «Сверху или снизу?»

А.С. Снизу.

М.Л. Второй: «День или ночь?»

А.С. День.

М.Л. «Азия или Европа?»

А.С. Европа.

М.Л. Кстати, в Праге хорошо было?

А.С. Нет.

М.Л. Ованес Арутюнян тоже задал странный вопрос: «Если бы она была получеловеком-полусосиской, с какой стороны она была бы сосиской и почему?»

А.С. А мне кажется, что я с одной стороны так и есть сосиска.

М.Л. Николай Хачатуров спрашивает: «Что с «Мадьяром» на Красных Партизан?»

А.С. Все в порядке, скоро будет обновленный «Мадьяр».

М.Л. Я думаю, это будет последний вопрос в нашем интервью. Задает Никита Андриенко. «Спросите у Ангелины, почему она верит в наш город?»

А.С. Ну у меня потребность такая есть, вот и все. Я не бизнесмен, я творческий человек. Я не могу по-другому объяснить. Это чисто лоховское поведение, я повторяю, если мне нравится проект, я делаю его за очень маленькие деньги.

Б.М. Интересно будет с тобой через полгода поговорить. Или твой бизнес умрет к тому времени, или ты нам по-другому ответишь на последний вопрос.

М.Л. Что бы ты хотела сказать своим клиентам и потребителям?

А.С. Своим клиентам я ничего не хочу сказать. Я бы сказала потребителям. Мы настолько увлекаемся теми проектами, что проходят через нас. Мы не врем. Поэтому я бы хотела, чтобы те люди, которые являются потребителями, обращали внимание на те продукты, к которым мы прилагаем свою руку. Потому что мы действительно ее очень сильно прилагаем (смеется).

Б.М. Ресторан называется «Вино 521», мы разгадали уже что назван он так по адресу дома, где расположен. Мы поели и хотим узнать твое мнение относительно ресторана.

А.С. Я поела сегодня на два клубка точно, это место мне очень нравится, тут уютно. И я считаю, что если вы находитесь неподалеку, то это суперуютный ресторан для обеда, для ужина. Милый и уютный, где хороший выбор вин. И моя еда на два клубка.

Б.М. Что ты ела?

А.С. Теплый салат с печенью, который был нежирный. И мне хватило одного салата, чтобы наестся.

Б.М. Ясно. Миша?

М.Л. Интерьер мне понравился, дерева много. Но… Буду ли я рекомендовать друзьям? Нет. Проходя мимо, зайду ли я сюда? Нет. Мне не понравилась еда, как это ни странно. Я заказал паштет (фирменное блюдо), голяшку. Мне не понравилось.

Б.М. Паштет остался, еду ты тоже не доел. А почему?

М.Л. Я не знаю, почему. Но в какой-то момент ты понимаешь, что идешь сюда не ради интерьера или приятной музыки, не ради приятной атмосферы или парковки. А все-так ради еды, еда должна доминировать. Мне не понравилось. Ноль клубков.

Б.М. Жестко.

А.С. Паштет очень невкусный, кстати.

М.Л. Борис, твое мнение?

Б.М. Ты знаешь, я не сформулировал до конца свое мнение. Я мало блюд попробовал. Что мне не понравилось, так это то что тут нет парковки, это проблема. По еде мне сложно сделать вывод. Но вот очень понравилось обслуживание, официант прям зайчик: вовремя доливал воду в чайник, увидел, что закончился хлеб и принес еще. Я думаю, один клубок. Я бы сюда вернулся, чтобы еще раз проверить еду. Вот так. Всем пока.