Борис Мальцев: Слушай, Коль, ты сам «Тётку Zапеканку» много ешь?

Ник Мороз: Мало, потому что экономлю. Это же деньги.

Б.М.: Просто я с последней нашей встречи вижу, что ты сильно в весе набрал.

Н.М.: А я тебе скажу, что причина совсем в другом. Был ведь карантин – спокойный такой режим: меньше двигаешься, больше ешь. Ну и кроме того, я закрыл производство на это время и распустил людей, чтобы спокойно подумать о будущем и чтоб никто не отвлекал.

Михаил Лапушинский: Почему ты закрыл производство?

Н.М.: Это ведь, созданный и разработанный мной и командой единомышленников продукт. Мы грезим и видим его в будущем национальным фастфудом. Но нет такой экономики, которая смогла бы в карантин, работая на доставку, отдавая 30% прибыли сервисам доставки, успешно содержать производство. Мы не выходили даже на ноль, поэтому я решил не экспериментировать, как многие рестораторы, а просто закрыть на время производство и посмотреть, что будет дальше.

Б.М.: Давай закажем еду. Я буду тёплый салат с баклажанами и гаспачо из розовых помидор. Коль, а тебе предлагаю цезарь с креветками. Нормально?

Н.М.: Да, креветки я люблю.

Б.М.: Мне кажется, я сейчас заказываю вам, потому что вам далеко за сорок и вы просто не можете разглядеть буквы в меню. А я самый молодой тут (смеётся). А что такое зеленое ризотто?

Н.М.: Наверное, рис, подкрашенный петрушкой или чем-то ещё. Закажи мне, что ты хочешь, чтоб я съел.

Б.М.: Я хотел бы, чтобы ты съел зелёное ризотто. А я буду лапшу соба с овощами. Миша, что ты будешь?

М.Л.: Мне макароны с грибами.

Б.М.: Перед нашим разговором я искал информацию, кто же ты на самом деле? Нашел, что ты меценат, предприниматель и еще – арт-казак. Но мы привыкли начинать с новостей. Ты в курсе про ситуацию о том, что Антон Смертин ушёл из РБК и стал руководителем департамента Краснодара по информационной политике? Что про это думаешь?

Н.М.: Но Антон же твой товарищ вроде бы, ты с ним близко общался? Я от этих людей далек – меня, например, Антон заблокировал в Фейсбуке после какого-то острого диалога.

Б.М.: Нет, я с ним вообще не общался. Но мне в целом интересна тенденция: люди из бизнеса уходят на службу чиновниками. Другой пример, собственно, Вербицкий…

Н.М.: Да, Володя - прекрасной души человек. Ну, Антон Смертин не вел же свой бизнес. Он получал зарплату в Юга.ру и не думал о том, чтобы платить зарплаты сотрудникам, налоги. Он тратил на себя, на свою семью. Тут такая же ситуация.

Б.М.: А про ситуацию схиигумена Сергия ты в курсе?

Н.М.: Если честно, я не совсем в теме и очень далек от политической жизни. Знаешь, у меня в семье есть нехорошая история о прадеде. Во время революции, когда скот коллективизировали, животные в итоге потом в ужасных условиях жили. Ну в сараи сгоняли и все. Прадеду на это невыносимо смотреть было, и он в сердцах сказал: «Какие ж вы хозяйственники, если у вас скотина в дерьме?» Про фразу эту донесли, прадеда увезли, и больше моя семья его не видела. Так что я не очень слежу за всеми этими течениями - за, против власти. Я строю свой бизнес, думаю о себе и своих близких.

Б.М.: А ты прежде всего предприниматель?

Н.М.: Сейчас да. Сейчас я хочу стать предпринимателем, а раньше я был арт-казаком и человеком города.

Б.М.: Интересно. А когда ты занимался проектом «Broniboy» – не был предпринимателем?

Н.М.: Это такая отдельная история, благодаря которой у меня возник проект, которым я сейчас занимаюсь – «Тётка Zапеканка». Так вот одно повлекло за собой другое.

Б.М.: Поговорим немного про «Типографию». Что вообще тебя к ней привело? Это же не бизнес, а меценатство в чистом виде.

Н.М.: В то время у меня были свободные деньги, которые я мог потратить – и вкладывать в это не только финансы, но и увлечение и душу. Я познакомился с художниками, меня захлестнула эта волна: я чувствовал, что это будет перспективно в дальнейшем. Так что теперь город и страна имеют художественную институцию.

Б.М.: Да, проект очень круто отпиарили. Такое ощущение, что у тебя он в голове прям целостный такой был. Хотя, зная тебя – наверное, нет.

Н.М.: Просто я видел горящие глаза единомышленников, которые занимались этим делом. Я видел, что им это нужно, и вложил свои силы. Человек же многогранная, многосторонняя личность. И он не может все время, как ишак, тянуть одну лямку. У ишака одна дорога, а у человека их множество. Он каждый день получает новую информацию и выбирает, чем ему нужно заниматься. Так и рождается эта химия.

М.Л.: Ты что-то для себя тоже искал?

Н.М.: Я постоянно в поиске. И нашел тогда в этом кайф – когда не просто людям помогаешь, а субкультуре определенной, которую не пускали в массы, не давали выставки даже делать. Эта ситуация вызывала во мне чувство несправедливости, и мне хотелось доказать, что это действительно стоящее дело, и ребятам нужно помогать.

Б.М.: Еще один интересный вопрос. Как появился Евгений Палыч?

Н.М.: Он один из основных спонсоров и меценатов «Типографии». Он подключил около тридцати предпринимателей по всей России, даже людей из нефтяной сферы.

Б.М.: Но это же НКО, да?

Н.М.: Да, мы зарегистрировали. Евгений Палыч там директор, я и художники – соучредители.

Б.М.: Туда ещё кто-то входит?

Н.М.: Нет, только мы.

Б.М.: Знаешь, что бы я не говорил о «Типографии» в «Кублоге», проект получился отличный. Это серьезный институт для города. Но правильно ли я помню, что в какой-то момент ты из него вышел и занялся «Broniboy»?

Н.М.: Жизнь во все вносит коррективы: сегодня у тебя деньги есть, а завтра их может не быть. Так и у меня случилось – крупный источник доходов ушел, пришлось думать о будущем. Да, у нас есть семейный бизнес – им занимается жена. Но я не могу делать с ней одно дело, я должен быть независимым, сам быть добытчиком. Я занимался в то время боксом. Один из спортсменов, основатель «Broniboy», в то время предложил мне сделать хороший сервис, связанный с IT-решениями. Он показал мне проект, и мы решили начать с предзаказа еды. У нас появился технический директор, команда в Москве, которая писала программы под наши задачи. Я придумал название «Broniboy». Это же сервис бронирования столов и предзаказа. Только мы не учли, что нет у нас в стране такой культуры, чтобы заказывать столик и приходить на готовую еду.

Б.М.: Запроса такого нет.

Н.М.: Да, поэтому мы понимали, что вложенные деньги не оправдаются и нужны инвесторы. Мой партнер решил, что из сервиса предзаказа еды нужно его перепрофилировать в сервис доставки. Дальше пришёл инвестор, который вложил определенную сумму денег, и мы разошлись. Остальное уже без меня было.

М.Л.: Жалеешь, что потратил три года?

Н.М.: Нет, я всего этим занимался чуть больше полугода и приобрёл богатый опыт. Собственно, здесь опять же: на основании этого проекта мне пришла идея нынешнего.

М.Л.: Когда ты понял, что нужно «Тётку» делать и что это такое?

Н.М.: Я анализировал рынок доставки – в частности, читал о доставке «Макдональдса». Мне казалось, что крупному сервису доставки на определенном этапе понадобится отечественный продукт фастфуда, который будет монополистом.

М.Л.: То есть сервисам доставки не хватает маржи от ресторанов и они должны иметь собственный продукт. Так сейчас делают Disney, Netflix. У них есть собственная сетка по доставке контента по подписке, а в прошлом году Disney за 90 миллионов долларов купил компанию, которая производит контент. То есть контент начинает доминировать.

Н.М.: Да, но это пока не понимают некоторые другие люди. Вообще, главный плюс в «Тетке» в том, что это идеальный продукт на доставку. Просто сам канал доставки надо раскачивать, а на это пока нет бюджета.

М.Л.: Почему у тебя тогда не сошлась экономика?

Н. М.: Развиваться мы начали правильно. Я создал сначала фабрику-лабораторию, где я разработал с коллективом сам продукт. Он уникальный. Мы разработали свои противни, свой размер. Разработали слайсеры, например, – такого решения вообще нигде нет. Специальный гриль…

М.Л.: Это супер, но одной уникальности мало, чтобы деньги генерировать.

Н.М.: Подожди, сейчас мы работаем только над лабораторией, выстраиваем сам бизнес, процессы. Мы протестировали продукт на потребителе через окно выдачи, куда мы приглашали гостей, получали обратную связь.Тестировали - и успешно - доставку.

М.Л.: Сколько тебе нужно продавать штук в месяц, чтобы выйти в ноль?

Н.М.: Сейчас, на данном этапе - продавать на пятнадцать тысяч рублей каждый день с окна фабрики или с доставки. И она будет окупаться. У меня очень маржинальный продукт – 85% маржи.

М.Л.: Вернемся к началу: то есть доставка не дает такой объем продаж?

Н.М.: Понимаешь, в Краснодаре нет такой культуры потребления через доставку, нет таких оборотов. У меня за год работы один раз Delivery Сlub доставил семь доставок в день. Это единственный день был!

М.Л.: Скажи, у тебя сейчас какая доля в бизнесе?

Н.М.: Сейчас у нас по 45% и 10% принадлежит парню из Москвы, он занимается программированием.

Б.М.: А основатели - ты, Руденко и Светлана Черникова, да?

Н.М.: Да, Света продала свою долю как раз этому парню, занимается своим.

М.Л.: Почему?

Н.М.: Понимаешь, стартап - это тяжело и не для женских плеч. Помимо воли, нужно ещё и характер иметь тут. Это постоянный стресс.

Б.М.: Я вернусь к «Типографии», продолжу мысль. Это все-таки офигенный проект оказался. Но как там оказался Коля Мороз?

Н.М.: В то время я путешествовал по Европе, а там тогда были популярны лофтовые места, где разные субкультурные течения проводили свои мероприятия. Потом однажды я обратил внимание на художников из ЗИП, проводивших выставку на заброшенном заводе, и меня это заинтересовало. Я им позвонил, сказал, что хочу приехать. Они пригласили, я приехал, посмотрел – и понял, что это то, что надо.

Б.М.: То есть у тебя был бизнес, что ты мог путешествовать, меценатствовать?

Н.М.: Ну, Боря, по тем временам это были не такие большие деньги. И меценатом уровня Абрамовича я не был. Была цель не просто потратить деньги, а хотелось, чтобы это было востребовано. Чтобы проект давал отдачу и городу, и ребятам, которые им занимаются.

Б.М.: Знаешь, это все-таки предпринимательская тяга. Тогда у меня ушло противоречие: ты просто искал способ увеличить свою капитализацию.

Н.М.: Ты же знаешь, что на искусстве до сих пор никто не зарабатывает. Все искусство содержится на доходы меценатов. У меня не было задачи сделать это коммерческим проектом, была задача дать ему жизнь. Это же неплохо – быть и меценатом, и предпринимателем.

Б.М.: Это честно. Но я считаю, что все великие люди, типа Стива Джобса, были предпринимателями в чистом виде. И только предприниматель может что-то создать, а не какой-то там художник.

Н.М.: Но художник создаёт искусство! Ему важны проекты, важно внести в историю свой след, который бы отразил его новшество, а не просто умение рисовать. А важно именно творчество, новые технологии, новые проекты.

Б.М.: Ладно, вернемся. Почему всё-таки «Тётка Zапеканка»? Как можно было назвать запеканкой и не продавать запеканку? Почему так?

Н.М.: Вот поэтому я предложил партнерам убрать слово запеканка и развивать продукт, как «Тётку». Если мы говорим об уличной еде, то это торговые павильоны «Тётка», если мы говорим о городском проекте - кофейни «Тётка, кофе, два стола». Рестораны быстрого обслуживания – «ТZ». Но пока открывать точки мы не будем.

М.Л.: «Тётка» - это не аналог «KFC», где там дедушка был?

Н.М.: Вообще не аналог! Люди в большинстве склоняются к тому, чтобы найти плагиат в моем проекте, который созрел в моей голове. Но на самом деле, это монопродукт, который разработан по собственному меню.

М.Л.: Я хочу из всех прелестей «Тётки» вычленить главное - в чем фишка в плане коммерции? Ты заморозку продаёшь?

Н.М.: Нет. Сейчас мы увидели, что рынок общепита просто рухнул, работал только ритейл. Моя задача - не делать пельмени для выживания, а сделать классный замороженный продукт, который я хочу представлять и наладить работу с сетевым ритейлом.

М.Л.: Почему тогда сразу не стали делать заморозку, она же напрашивалась?

Н.М.: Ни у меня, ни у коллег ума не хватило на тот момент. Думали сначала, что нам нужно проходные места открывать, работать на быструю еду.

Н.М.: «Тётка» - универсальный продукт. Он сейчас будет работать и на доставку, и на сеть дистрибьюторов. А когда мы откроем свой флагманский общепит в Краснодаре, то сделаем срез экономических показателей и упакуем во франшизу. Поверь, после кризиса будет много желающих открыть «Тетку» в своем регионе. Уже были такие запросы из 18 регионов.

Б.М.: Ты им всем отказал?

Н.М.: Да, потому что пока это не главное направление, мы дорабатываем продукт. Всему свое время.

Б.М.: Мне кажется, как только к вам придет правильный инвестор, все будет очень круто.

М.Л.: К ним не придёт инвестор никогда, потому что экономика изначально убыточна. Они делают продукт на доставку, а доставка его не продает. У него отрицательная экономика. Это же утопический проект! В каком сейчас состоянии «Тетка»?

Н.М.: Ну мы его не рассматриваем сейчас, как бизнес. Мы в процессе лаборатории, скажем так. Нам все нужно сначала продумать, протестировать, потом говорить про бизнес. Ты понимаешь?

М.Л.: Я понимаю, но думаю, что ты лукавишь, это и есть бизнес. Ты, как стартап, в долине смерти. У тебя закончилась еда, у тебя ишак уже сдох, все твои спутники тебя покинули. Впереди мираж, ты в пустыне, воды у тебя не осталось во фляге. Мы тебя спрашиваем: «Николай, сколько у тебя воды осталось до оазиса, ты видишь вообще оазис?» Ты говоришь, что сделаешь сеть федеральную, а я вижу, что через день ты умрешь.

Н.М.: Нет, не умру, потому что у меня в холодильнике замороженные продукты, и я периодически их достаю и тестирую на лабораторных исследованиях. В течение месяца мы уже будем готовы налаживать реализацию через торговые сети.

М.Л.: Я когда о «Тётке» услышал, самое ценное для меня было то, что вы не стали открывать ларьки с продажей. Я так и полагал, что они будут заморожены и вы будете заходить именно со стороны кафе и магазинов. Но мне не нравится, что прошёл год и мы не видим, что сделано.

Н.М.: Мы вложились, потратили уже около 10 миллионов все вместе. И сейчас готовы продать долю 50% за 10 миллионов для того, чтобы реализовать стратегии развития: заморозка, упаковка франшизы, дистрибьюция.

М.Л.: На что ты готов потратить эти деньги?

Н.М.: На завершение лабораторных испытаний, получение сертификата и поставки продукции в сети. Для этого нужно купить транспорт-рефрижераторы. Увеличить производственные мощности, докупить приборы, в районе двух миллионов. Затем вкладывать деньги в рекламу, чтобы работать с дистрибьюторами. Выпустить здесь, в Краснодаре, на заводе собственные гриль под брендом «Тётка Zапеканка», которые мы и будем поставлять в кафе и буфеты, которые не производят свою еду. Поверьте, это огромный рынок.

М.Л.: Ты себя кем в этом проекте видишь: основателем, директором?

Н.М.: Сейчас я пока двигатель этого. Пока не придет грамотный экономист, команда. Тогда они начинают двигать, а ты просто смотришь: правильно они делают или нет.

Б.М.: А такая оценка в 10 миллионов откуда?

Н.М.: Мы так с Палычем решили, потому что мы вложили эту сумму и понимаем как в дальнейшем развивать проект. Это как история с Фёдором Овчинниковым, когда к нему со всей страны прилетали бизнесмены, перенимали опыт. Очень умный парень, большой масштабный проект. Я просто знаю их внутренний чат и знаю, что этот Фёдор ставит в пример "Тетку" и обращает внимание, как нужно развивать бизнес.

М.Л.: Сколько ты ещё будешь "Тётку" тянуть?

Н.М.: Это проект моей жизни и это сейчас мне трудно, но это всего лишь от нехватки финансирования.

М.Л: Какие должны быть условия на рынке, чтобы ты признал, что этот проект не полетел и его нужно закрыть? Ты рассматривал вариант закрытия?

Н.М.: Пока нет, потому что меня вдохновляют и укрепляют веру отзывы покупателей. Вот если бы продукт был плох, то я бы признал это. Но приходят люди с детьми и дети едят и говорят, что дома не хотят есть, а приходят сюда или рисуют рисунки "спасибо «Тётка Zапеканка»". Это даёт мне веру.

М.Л.: Это очень серьёзная проблема стартапера. Он очень сильно галлюцинирует, не видит минусов и это очень опасно.

Н.М.: У нас единственный минус - без денег ничего не можем сделать. А продажи будут тогда, когда мы начнём продавать. Доставка - это канал, который мы не развивали, потому что в него нужно было вкладывать, а не было средств. Сейчас они появляются.

Б.М.: А я верю в проект. Я не вижу цифр, но он правильно говорит.

М.Л.: Слушай, ты хочешь верить. Хотеть, верить и что реально будет - это разные вещи. Продукт классный, харизма, но шансов - ноль. Потому что он не продаёт, он даже не поднимает. Он не хочет этим заниматься.

Б.М.: Ну они же за год создали продукт.

М.Л.: Да, и нужно ещё десять миллионов. Зачем? Ты продавай. Сколько у тебя в июне было продаж? Или самый лучший месяц назови.

Н.М.: 24 тысячи в день.

Б.М.: А почему ты днями считаешь?

Н.М.: Потому, что я считаю по выручкам. Это был вот лучший день с такой выручкой

М.Л.: Ну это хорошая выручка.

Н.М.: Продажи сейчас не цель. Я вижу цель совсем в другом: в быстром развитии, в приходе в команду специалистов, которые займутся продажами, маркетингом, пиаром, настройкой контекстной рекламы. Все это я вижу в деньгах инвесторов.

М.Л.: Ты признаешь, что ты плохой операционный директор?

Н.М: Я вообще очень фиговый операционный директор и никогда им не был.

Б.М.: Мысль правильная - найти управляющего, который все отстроит.

Н.М.: Да, есть такой человек, но он хочет долю в проекте, а меня это не устраивает. Я пока не готов к этому.

М.Л.: А какую долю он хочет?

Н.М.: 20%.

М.Л.: Так он тебе повысит выручку, дай ему долю.

Н.М.: Мы сами сможем это сделать - не сегодня, так завтра. При этом не разбрасываться долей.

Б.М.: Коль, что-то мы ещё не сказали?

Н.М.: То, что вы классные ребята и я рад был познакомиться с Михаилом.

Б.М.: Коль, что ты думаешь про еду? Что понравилось из того, что ты ел?

Н.М.: Салат - нормальная еда.

Б.М.: Миша, а тебе как?

М.Л.: Заведение называется «Хорошая еда» , но я считаю, что уровень управления пока никакой, потому что мы сделали заказ и 50 минут ждали. Потом ее принесли всю и всем одновременно. Мои макароны были тёплыми, то есть они приготовлены были и валялись там где-то.

Н.М.: Он рассказывает, как и про мой бизнес. Вот я их не люблю, этих экономистов.

М.Л.: Один клубок, только за то, что сам концепт мне понравился, правильная еда, вкусно. Но меню я вообще не увидел. Авансом один клубок. Устранят, и хороший проект получится.

Б.М.: Безусловно, есть минусы: меню непонятное, слишком мелкий шрифт. Но они очень гостеприимны: нас пустили с камерой без проблем, не боятся. И у них прекрасное вегетарианское меню. Честно два клубка. Я с удовольствием сменю маршрут, чтобы здесь поесть. Коля, спасибо тебе. Ты, как обычно, поражаешь своим масштабом. Мне удивительно, что из Покровской берутся такие таланты. Какая большая воля к жизни!

Н.М.: У нас благодатная кубанская земля родит такие таланты.

Б.М.: Ещё такой вопрос, а твоим имиджем кто занимается, жена?

Н.М.: Нет, я сам.

Б.М.: Я хотел бы пожелать твоему бизнесу достигнуть тех высот, которые ты задумал. И это третий заметный проект у Коли. Почти как серийный убийца, черт возьми.